Видно в понедельник их мама родила
Рейтинг: 2 / 5
Свой рассказ о родах я хочу адресовать, в первую очередь, тем будущим мамочкам, которых неминуемо ждет кесарево сечение.
Свой рассказ о родах я хочу адресовать, в первую очередь, тем будущим мамочкам, которых неминуемо ждет кесарево сечение.
Ничего в этом страшного нет!
Помните, что это шанс сохранить здоровье Вам или Вашему ребенку!
А что может быть ценнее здоровья?...
Я с самого начала знала, что меня ждет кесарево, по причине моего плохого зрения. И хотя перед самыми родами врач-окулист все-таки разрешила мне рожать самой, я уже была настроена на оперативное родоразрешение, и, кроме этого, все «причиндалы» (мадикаменты, нитки и прочее) для операции были уже закуплены. Конечно, я немного подер-галась, сомневаясь, может все-таки самой родить, но потом усилиями моей семьи мы при-шли к мнению, что зрячая мама с минус 8 все же лучше чем вообще незрячая, а такой риск есть. Да и когда всю беременность знаешь, что роды будут оперативные, в последние 3 дня перестраиваться – это только себе нервы мотать.
Так вот. Беременность моя протекала как у среднестатистической беременной, т.е. два раза я лежала на сохранении: 1 раз с тонусом, который повально разит сейчас каждую 5, если не 3 беременную, а 2 раз с не менее частой гостьей - водянкой. Тонус у меня прошел уже на следующий день после того, как я добровольно сдалась в руки врачам город-ской больницы, наверное, от нежелания лежать в стационаре. Врачей это, естественно, не удовлетворило, и лечение мне было назначено, (коль пришла, так и лежи теперь) и отле-жать мне требовалось, как и всем, 12-14 дней, раньше нельзя (таковы правила). Самое ин-тересное, что к моменту выписки, то ли от страха и волнения, то ли от вредности, мой круглый животик решил прикинуться камнем и стойко выдержать все пальпации врача (дабы не дать прощупать ребенка), от чего и был «осужден» на пребывание в стационаре еще несколько дней. А потом, после долгих уговоров и убеждений со стороны хозяйки, решил-таки стать кисельком.
В период своей второй госпитализации, я уже присматривалась к девчонкам, кото-рые должны были родить в нашей палате (так как это «лежание» уже проходило в роддо-ме) и мысленно готовила себя к операции, выуживала информацию от тех, кто шел опери-роваться уже второй раз. Ничего особо страшного я не услышала и стала ждать своего на-меченного часа, т.к. ходить «уточкой» мне уже поднадоело (о чем сейчас вспоминаю с ностальгией, увидев на улице беременную).
Приписана ЖК я была к другому роддому и более менее определенной информа-ции о нем я не нашла, поэтому и решила не рисковать и записаться в роддом, где и лежала второй раз на сохранении, тем более, что силы прибавляли рассказы рожениц, заходивших к своим подругам в ОПБ. Врача я тоже выбрала исходя из «рекомендаций» и рассказов ранее оперированных. Впоследствии узнала, что в принципе, все врачи нормально опери-ровали и даже спасли при мне 2 маленькие жизни, хотя нет – 4, если приплюсовать мамо-чек, у которых случилось экстренное кесарево. Их детки, несмотря на устрашающие про-гнозы, были совсем ничего, хотя и находились в кувезах для недоношенных.
Но это я отвлеклась.
Моим сроком для родов было 9 сентября. И я панически всю беременность боя-лась, что рожу 1. Ну что это за день рождения у ребенка, скажите вы мне!!! 1 сентября первые годы жизни будут ассоциироваться с днем знаний, школой, а потом и университетом, но никак не с радостью дня рождения! Я решила стойко, что буду терпеть и не рожу 1 сентября, буду уговаривать свой пуз и терпеть. Сейчас понимаю, что если бы что, никто не дал бы мне терпеть. Ну да, ведь кесарево же!
В общем, решила я для себя, что до 9 мне, наверное, не дотянуть будет, т.к. многие рожают раньше срока, значит надо выбрать себе другую дату, чуть пораньше. Оговорюсь, что дата эта у меня все равно бы сместилась, если бы я узнала, что ребенок еще не доношен. Но обычно к 38 неделям дети уже могут без последствий появиться на свет. Я выбрала 5 сентября, мне понравилось сочетание 05.09.05, хотя 09.09.2005 – это тоже ничего. Симметрия меня всегда привлекала больше. Так вот, а 5 сентября был понедельник. Я знаю, что вы сейчас подумали! Так думали очень многие и постоянно задавали мне один и тот же вопрос: «Почему в понедельник!?» Да хочется, и все. Чем понедельник хуже других дней недели?! Бедный, все время ему достается! По мне так, понедельник – это начало чего-то нового, новый период, новая жизнь, вот и рожу в понедельник. Моя оперирующая врач была не против, когда хочешь, тогда и родим, сказала она, главное, чтобы доношен-ный был.
Первого сентября мы договорились, что я лягу в больницу для подготовки и окончательных анализов. Неделю до этого срока я дома ночами прислушивалась к себе и все боялась, что сейчас ЭТО начнется. Малыш уже так часто не шевелился, места маловато, и я все спрашивала его, ты хочешь увидеть мамочку или хочешь еще в пузике пожить? Он гордо отмалчивался. Хотелось уже пойти под присмотр врачей, чтобы не бояться, что придется быстренько бежать за машиной и вообще все делать в спешке.
И вот 1 сентября! Все дети с ранцами и с листьями клена в руках идут в школу, а я с сумками в роддом. Поступила, легла, освоилась. Что-то давление подскочило, назначили поколоть папаверин и другие таблетки из серии «стандартный набор химических элементов для проглатывания беременными», их я пить не стала. Хватит! За всю беременность выпила этих лекарств столько, сколько за всю жизнь не пила. Звоню мужу, велю купить папаверин и привести мне. Говорит, что скоро будет. Хожу, жду, смотрю телевизор в па-лате (девчонки с собой привозили в палату почти все достояния цивилизации). Чувствую, что-то побаливает живот-то. Прошу, ну только не сегодня! Сегодня же 1 сентября! Мы же договорились! Пусть дети себе спокойно маршируют в школу, я еще полежу, не хочу я на стол в операционную. Приехал муж, говорю, что живот побаливает, он отправляет меня поспать и сделать укол. Папаверин, как известно, расслабляет мускулатуру матки, я его при тонусе матки принимала. Сделали укол, боль прошла.
В выходные мед. персонала практически не было, только дежурный врач, вечером обход делал. Но он меня ни о чем не спросил, даже это надоедливое, почему вы решили рожать в понедельник? Лежать и пялиться в телевизор охоты нет, ухожу на весь день гулять с мужем. И так все выходные, прихожу только вечером. В воскресенье обедаем у моих родителей. Обстановка напряженная, но все стараются шутить и отвлекать от мысли о роддоме. А мне не страшно! Я же себя подготовила. Есть особо уже нельзя, знаю сама из литературы и рассказов о родах, хотя в роддоме даже не предупредили. В последний раз ем мамин вкусный борщ, потом долго не придется его пробовать (диатез у ребенка и прочие препятствия), и собираюсь обратно в больницу. Выслушиваю напутствия и тихий шепот родителей с мужем, что, мол, завтра собираемся и празднуем. Кипячусь! Я еще не родила, а вы договариваетесь! Едем в роддом. Настроение что-то упало ниже нуля градусов. Ну да ничего, иду в палату.
В тот день дежурила медсестра, которая за что-то меня не взлюбила, я все ждала, что она мне что-то расскажет, подготовит. Молчит как рыба об лед! Сама спрашиваю, говорит, есть уже ничего нельзя (знаю прекрасно сама), завтра утром подниму на клизму в 6 утра (собственно, зачем так рано?), операция будет не раньше 9, плановых кесаревых больше нет. Почему-то я не спросила про «волшебную» таблетку, которую дают всем плановым, чтобы ночь перед операцией спали, и про анестезиолога, думала, раз воскресенье - нет никого, и меня завтра утром торжественно к нему подведут.
В общем, сходила помылась на последок, побрила еще раз пуз, погладила его, полюбовалась, и легла спать. Заснула сама! Проспала хорошо, ничего не снилось. Утром пошла на клизму. Эта медичка как зафуфырила мне холодную клизму (!) и отправила меня потом же в холодный же душ! Вода, видимо, нагревалась только к 9 утра в трубах. Вот же думаю, коза, да ну ее.
На посту ее сменила другая медичка и сказала мне пока собрать вещи и сидеть в палате. Я говорю, что вещи уже давным-давно собрала. Ну, говорит, минут через 15 подползай ко мне на пост потихоньку. Ерзаю на кровати, почти не отрываю взгляда от часов, пытаюсь вслушаться, что говорит диктор по ТВ. Соскакиваю, собираю манатки, прощаюсь с девчонками по палате, которые еще сохраненцы, и смотрят на меня как на героиню, будто им еще далеко до родов, и плетусь к посту. Медсестра кричит, рано собралась, по-сиди еще, я приду за тобой. Возвращаюсь в палату, там шутят, что все? Сижу, жду. Отправляю СМС родным, что уже пошла.
Наконец идем в операционную, по пути прощаюсь со стенами ОПБ. В предоперационной переодеваюсь. Чувствую, что-то меня потряхивает, хотя конечно и не 25 градусов в этом помещении.
Чувствую, что сейчас зубами заклацаю, ну и глазища у меня, наверное, уже как современные 5 рублей. Говорят мне снять очки и идти следом, сумку уносят в ПИТ (палата интенсивной терапии).
Вот оно! Вижу слабо, но чувствую отчетливо. Запах пронизан стерильностью, все холодное до ужаса, трясусь на столе, пока меня как Иисуса привязывают к «распятию» операционного стола. Время тянется медленно. Медленно намазывают мне живот чем-то оранжевым, не похожим на йод, одевают матерчатые валенки, вводят капельницу, ставят ширмочку. Да, дорогие мои, с моим минус 8 я и так почти ничего не различаю, а вы мне еще и ширмочкой все закрыли, пуз больше не вижу. Все ходят белые как мумии, закутан-ные по глаза (медсестра по глазки в марлевой повязке). Слышу голос своего врача. Тихо-нечко пищу, а шов косметический будет? Конечно, уверяет она и примеривается к уже имеющемуся у меня шву от аппендицита. Где, говорит, лучше, пониже или повыше? Тихо пикаю, пониже. Что-то на мне отмечают. Лежу, кручу головой, но все равно слабо, что различаю. Все ходят белые, стены голубые, потолок белый, многочисленные тряпочки на мне тоже белые, и эта большая страшная лампа нависает надо мной как светящееся глазастое решето.
Слышу, врач моя ругается, что меня с анестезиологом не «свели». Только тут сама об этом вспоминаю. Надо мной склоняется мужик в марлевой повязке и вот так вверх но-гами меня спрашивает, есть ли у меня аллергия, трясущимися синими губами говорю, что на анальгин; все ясно, слышу в ответ и вижу рядом какой-то прибор, рассмотреть не могу, мне объясняют, что это кислород. Тут слышу команду, «поехали!» и мне вводят сонный укол. Отключаюсь.
И практически тут же включаюсь! Это мне так показалось. На самом деле прошло минут 40. Сознание как у изрядно подвыпившего. Точно как в фильмах показывают! Все в тумане и голоса эхом отдают! Что-то помню, вроде как слышала лязг инструментов, какие-то голоса, но что говорили, не помню. Над головой мужской голос задает вопросы, ничего не понимаю, молчу, мужчина что-то спрашивает, в испуге слышу свой голос, он что-то отвечает, но я не понимаю что, как будто это кто-то другой за меня дает ответы на вопросы, которых я даже не слышу, мой голос и ум живут отдельно от меня и моего сознания. Решительно ничего не понимаю из того, о чем ведут беседу мой голос и голос анестезиолога (как оказалось потом), силюсь усилием воли прийти окончательно в себя, смутно вижу комнату, рядом двух девушек, тоже оперированных, понимаю, что нахожусь в ПИТе. Сознание приходит медленно, начинает раздражать, что ничего не понимаю. Ди-ко першит горло и невероятная слабость в мышцах, просто руку даже не поднять. Первое движение: подтаскиваю ладонь к пузику, пузика нет, вместо него что-то складчатое и шершавенькое под рукой, это моя вытянувшаяся кожа, понимаю я. Силюсь снова прийти в себя. Слышу другой голос, это акушерка. Спрашивает, ставить ли обезболивающее? Но боли как таковой я не чувствую. Видимо еще не пришла в себя окончательно.
И все! Можно сказать на этом все неприятное для меня закончилось, если кто-то напугался моего описания. Остальное пошло уже как по маслу, я очень быстро стала вос-станавливаться.
Вкололи мне обезболивающее (кстати, антибиотики мне не кололи, это совсем не обязательно, смотря как операция прошла), я поспала немного, потом перевернулась на бок (этого хочется сразу после операции), девочка с соседней кровати помогла найти мне телефон, очки, кружку. Пришла моя врач и рассказала о родах. Была небольшая асфиксия, по шкале Апгар 7-7 (это нормально для кесаревых), но в целом все удачно, ребенок доношенный, 3200г, 51 см, мальчик. Я еще немного полежала, думала, мне его сразу покажут, но мне сказали отдыхать. Я начала отправлять смс мужу, маме, подругам. Начались звонки и поздравления. Говорить толком не могла из-за дикого першения в горле от трубки. Вскоре девочек-соседок перевели в палаты, и я осталась одна, акушерка забегала ко мне спросить как дела, а я все ждала, что мне принесут моего тигренка. Акушерка ПИТа сказала, что скоро кормление и мне принесут мое чадо. Я еще поспала, потом услышала как везут на большой каталке детей, они все кричали, не услышать их было невозможно… Но!… Мне опять никого не принесли. И встать нельзя и позвать никак! Лежу. Пришла опять моя оперирующая врач. Спросила, видела ли я ребенка, говорю – нет, и почти плачу. Отвечает, что все хорошо, сейчас сходит узнает. Вернулась. Сказала, что его просто обрабатывают, он сам пописал и покакал (прошу прощения за натурализм), и все у него хорошо. Так я пролежала до вечера. Периодически мне мяли матку (без этого никак, но вытерпеть пару секунд можно), приходили разные врачи, моя и ведущий врач из ОПБ, что-то записывали и спрашивали, видела ли я ребенка. А я не видела! Устала спрашивать, когда мне его принесут. Настал вечер, мне разрешили сесть и походить потом. Встала на удивление легко, думала будет хуже. Побаливал шов и нельзя было разогнуться до конца, но, в общем-то, сносно. Сама сходила погуляла по коридору (сказали не залеживаться, чтобы застоя крови не было), сама сходила по нуждам, встретила знакомую, которая тоже после кесарева лежала в платной палате. Потом приехали мои родственники, и я долго общалась с ними у окна в коридоре ПИТ по телефону. Они все такие воодушевленные, радостные. А мне и рассказатьто толком нечего, я ведь ЕГО еще не видела. В общем, так продолжалось мучительно долго, пока, наконец, совсем для меня неожиданно, в палату не вошла девушка с ма-а-аленьким сверточком в руках, в котором угадывалась куколка, и не сказала извиняющимся тоном, что они про меня забыли. Забыли!!! Одуреть, я тут мучаюсь, жду, а они забыли! Помогла она мне всунуть крохе, ослабленной анестезией (хоть и вытащили на третьей минуте) в рот сосок и ушла, оставив нас пообщаться. Мальчуган мой, слабенько открывавший ротик, припал к груди и насасывал ее ровно час, еле оторвали, на соске потом была кровь, это появились трещины (ведь никто не научил прикладывать и не сказал, что в первый раз надо приложить минут на 5), потом на другой груди было тоже самое, и я еще долго залечивала эти трещинки, и мне казалось, что то, что говорят мамочки о наслаждении кормления грудью, это миф и просто выдумки. Мне было больно.
Но это не важно. Важно, что я увидела Его – моего малыша. Какое же все-таки это чудо! Вроде и знаешь об этом все, но когда увидишь своего ребенка, задаешься немым вопросом, как из двух клеточек развилось такое милое создание, как он там жил в пузике, и как же это природа все так придумала! Сразу же я позвонила мужу и начала ему описывать нашего первенца. А он, опьяненный счастьем и немного спиртным, истерично посмеивался и вообще, казалось, сходит там потихоньку с ума. С утра, как только я ему отзвонилась и отрапортовала, что родила того-то и того-то, столько-то грамм и столько-то см, работа его кончилась, пошли сплошные поздравления и гулянки, в общем, понедельник – день тяжелый! А может и легкий! Это же счастье - ТАК начать неделю!
И не верьте предрассудкам! Понедельник тоже хороший день!
Юлия.
P.S. Вроде бы еще так много хотелось сказать и о том, какие диагнозы ставят беременным, и как к этому относится, и о пользе информации, выуженной из книг, журналов, знакомых, и о предрассудках, что якобы нельзя шить, вязать, покупать детские вещи (потом вам просто будет некогда!), и о процессе восстановления после кесарева (все очень быстро заживает!), но это совсем другая история, поговорим об этом как-нибудь в другой раз.
Юлия
